БЛОГИ

Я бы хотел рассказать о том, как технологии будут менять три составляющих. Первая – это общество в целом и государство. Вторая – бизнес (то, что и мы чувствуем на себе). И самое главное, наверное, – это нас, каждого из здесь сидящих лично.

Что я могу сказать? Очевидно, сегодня есть кризис на рынке нефти… Генерация энергии и транспорт – это две составляющих, которые потребляют больше всего нашего углеводородного сырья. 18% примерно всей генерации электричества и 56% – это транспорт. И там и там есть радикальные изменения.

Если говорить не о каком-то далеком будущем, если говорить о Китае, то у Китая к концу 2016 года (к 1 января 2017-го они уже точно это сделают) 70 ГВт установленной мощности – это солнце. Ветер, солнце, биоэнергетика – все вместе это, ни много ни мало, 230 ГВт установленной мощности. Плюс 330 ГВт установленной мощности гидроэнергетики. Итого: 560 ГВт установленной мощности – возобновляемые источники энергии. Для сравнения: это в 2,5 раза больше, чем вся установленная мощность в Российской Федерации. И ближайшие прогнозы, что Китай теми темпами, которыми он сегодня создает альтернативную энергетику, будет потреблять (он один из крупнейших в мире потребителей) примерно на 45% меньше традиционных источников энергии: а это наши уголь (мы продолжаем инвестировать в уголь, рассчитанный на китайский рынок) и углеводороды. Можно сказать, что эта эра осталась в прошлом.

Сегодня точно можно сказать, что каменный век закончился не потому, что закончились камни. Точно так же и нефтяной век, можно сказать, что уже закончился. Будет его остаток, я не знаю, десять лет, пока инфраструктура электромобилей не будет развернута в должной степени. Но когда я первый раз сел в автомобиль Tesla, я понял, что будущее, к сожалению, настало раньше, чем мы его ожидали. Как всегда. И можно сказать, что мы в этом будущем находимся уже сейчас. Господа, welcome to the future! Мы находимся здесь.

Что это означает для нас?

Мы проиграли конкуренцию, надо честно сказать. Мы просто оказались в стане стран, которые проигрывают. В стане стран-дауншифтеров. Страны и люди, которые сумели вовремя адаптироваться и проинвестировать в это, – они победители сегодня. Страны, которые не успели адаптировать свои собственные экономики и всю социальную систему, все институты, они очень сильно будут проигрывать. И разрыв этот будет, к сожалению, значительно больше, чем в ходе прошлой индустриальной революции.

Первое последствие этой четвертой революции – колоссальный разрыв в доходах. Будет колоссальный спрос на высокую квалификацию специалистов, будет сохранен спрос на очень низкую квалификацию специалистов (их рабочие места в том числе займут мигранты). И будет трагедия для вот этой серединки – людей, которые не хотят заниматься низкоквалифицированным трудом и не готовы заниматься высококвалифицированным. Это большая проблема. И об этом, конечно, нужно очень сильно говорить и думать, что с этим можно дальше делать.

Что с этим можно дальше делать? Нужно, конечно, изменять все государственные системы. Если говорить о будущем, то ключевую роль играло и еще более ключевую роль будет играть государство. Нужно изменять государственные институты.

Ключевая роль во всем этом процессе (я не устаю об этом говорить) – образование: от детских садов до вузов. Вся модель образования должна быть изменена. Здесь говорилось об онлайн-образовании. Но оно сейчас пока такое же традиционное. То есть люди перевели систему традиционного образования в онлайн. На мой взгляд, и те и другие – лузеры. Онлайн будет использоваться, но содержание образования будет абсолютно другим. И методы образования будут абсолютно другими. Нам нужно успеть поменять модель образования. Причем это нужно делать не когда-то, это нужно делать вчера. Ну хотя бы сегодня нужно уже начинать что-то делать.

Мы пытаемся воспроизводить старую советскую, абсолютно негодную сегодня модель образования: напихивание детей огромным количеством знаний. За это время знания мультиплицированы колоссальным образом, и сотрудники системы образования, учителя, родители и дети в шоке от того, что делать. Какую информацию попытаться напихать в этого несчастного ребенка? Какое количество часов его времени занять и с какого времени начать его напихивать всем этим ненужным барахлом? На мой взгляд, это очень серьезная развилка. Мы много этим занимаемся. Мы создали наш благотворительный фонд в прошлом году – «Вклад в будущее». У нас есть на эту тему какие-то свои системные мысли и подходы, которые мы будем стараться развивать.

Когда мы закончили централизацию, мы получили какую-то мировую премию за самый крупный и самый быстрый проект централизации IT-инфраструктуры в мире, и мы очень этим гордились. Это как раз когда мы соединили все, построили супер-дата-центр. Мы этим тоже очень сильно гордимся. И вот когда мы закончили, мы пришли к выводу, что мы абсолютно неконкурентоспособны. Это был ужасный вывод для меня лично. Это был удар просто.

Если вы спросите, какая ключевая задача перед Сбербанком в этом году, я скажу: «Скорость». Скорость, скорость и скорость. Мы опаздываем. Причем скорость везде. Это вопрос во всем: это процессы, люди, это все-все-все. Производительность и скорость. 10 тысяч в день и 40 тысяч в год – это несопоставимые вещи. Time-to-market-часы и time-to-market-месяцы. Это неконкурентоспособная история.

Мы для себя принимаем решение о том, что мы уходим в прорыв вообще. Мы меняем целиком всю нашу платформу. Мы покупаем маленький пакет акций в российско-американской компании, которая выиграла тендер у Oracle, у IBM – у всех. Производительность ее платформы оказалась на порядок – ровно на порядок – выше, чем у этих крупнейших компаний. Это удивительно. 60 программистов ее делают. Это платформа open source со всеми элементами, cloud based, machine learning, deep machine learning и, в конце концов, artificial intelligence. И это все мы будем делать сами, потому что это платформа open source. Это, конечно, колоссальный вызов для нас.

Все это построено на agile. Наши люди все сидят в технологии agile, потому что по-другому такого рода объем сделать нельзя. Как только мы это сделали, мы поняли, что дальше мы не полетим. Потому что agile в IT – это ничего, если у тебя нет agile во всей организации. Все процессы должны быть перестроены. Agile – это технология. Это project management, который начинался в IT, но он сегодня везде. Те, кто не освоил agile сегодня в текущих бизнес-процессах, будут лузерами завтра. Мы поняли, что нам нужно поменять все наши процессы. И это вызов ничего себе. Как только мы это осознали, мы поняли, что третья задачка, маленькая, – это нам самим себя нужно вывернуть наизнанку.

У нас сегодня огромная платформа. Если мы меняем одну часть этой платформы, то нам нужно два-три месяца тестировать, потому что непонятно, где что вылетит при этом. Это катастрофа, потому что у нас сегодня Microsoft, Oracle и так далее – вот это все вместе наворочено. Когда платформа будет основана совершенно на других принципах, будут работать маленькие команды, потребуются совершенно другие принципы, принципы коллаборативности.

Это другая культура работы, горизонтальная культура. А в нашей стране горизонтальная культура не работает нигде. У нас очень сильно развита культура доминирования и подчинения. И в новый век с такой культурой не войти. Это колоссальные культурные изменения, которые нам нужно сделать внутри компании, внутри каждого из нас, перейдя на другой уровень общения. Примерно то же самое мне приходится делать в моей компании, потому что мне нужно менять все. Мне нужно менять самого себя. Если я сам себя не поменяю, ничего в компании не изменится. И нужно будет поменять весь топ-менеджмент.

Как мы к этому пришли? Я прочитал очень интересную статью. Она немножко на грани, но была опубликована в известном журнале. Когда был комментарий покупки компанией Dell компании EMC за безумное количество миллиардов долларов, аналитик написал: «Как мне нравится эта сделка! Суперкорпорация получилась! Там кого-то не хватает. Нужно добавить Oracle, IBM и еще несколько». И говорит: «У меня готово название этой корпорации. Эта корпорация называется FBC». Почему FBC? Потому что она называется Fucked By The Cloud (в переводе на русский: «те, кого поимело облако». Согласно распространенному мнению, что IBM, Dell и ряд других IT-гигантов прозевали бум облачных технологий. – Slon Magazine). Я вздрогнул и подумал: «Черт побери, а наше место-то там! Мы хорошее дополнение к этой крупной корпорации».

Коллеги, это то, что сейчас происходит. За год мир меняется сумасшедшим образом. Сегодня эти самые формальные лидеры – Microsoft, Google и так далее – за ними стоят те ребята, которые их съедают. Amazon. Сегодня появилась компания Jet.com, которая сказала: «Мы киллеры Amazon». И они развиваются сумасшедшим образом на совершенно новой бизнес-модели. Появилась компания Faraday, которая сказала, что Tesla – это вчерашний день. И это происходит каждый день.

И вот эта скорость – это то, к чему нам нужно привыкать. Уважение к конкурентам, понимание того, что весь мир становится абсолютно конкурентным. И мы в этой истории должны быть готовы к колоссальной самотрансформации. Все лидеры. Никто не сможет остаться лидером, если он не готов к колоссальной самотрансформации – это мой главный посыл.

Что касается того, что экспорт вооружений у нас растет и так далее. Вы знаете, самый страшный наш экспорт, самый большой наш экспорт, который невозможно восстановить, – мозги. Мы не считаем, сколько мы их экспортируем, но я боюсь, что по объему потерь это самое большое количество того, что мы экспортируем. Экспортируем безвозвратно, к сожалению. И вот это, конечно, ситуация, с которой нужно очень-очень серьезно поработать, очень серьезно подумать.

Ни одного государства, ни одного человека не останется вне этой технологической революции. Она повлечет системные последствия для всех без исключения, кто хочет остаться в тренде, не хочет быть дауншифтером. Можно для этого остаться в стране, для этого не надо уезжать в Индию. Просто дауншифтером мы будем здесь. Если мы не хотим остаться страной-дауншифтером, нам нужно начинать очень быстро бежать в эту сторону. Спасибо!